Депутат Пермской городской думы Сергей Медведев уехал из России в январе 2024 года — после резкого антивоенного поста и последовавших за ним угроз. Медведева исключили из фракции КПРФ в гордуме, затем лишили мандата и возбудили на него уголовное дело. Полтора года экс-депутат провел в Грузии, где трудился на различных сезонных работах. Лишь недавно Медведев получил визу во Францию и переехал туда вместе с сыном. "Idel.Реалии" рассказывают его историю.
"Мне на телефон стали приходить сообщения с угрозами"
50-летний житель Перми Сергей Медведев стал депутатом Пермской городской думы в 2021 году. Ранее история его противостояния с администрацией школы, в которой учился его сын, получила широкую известность в городе. Тогда Медведев выступил против постоянных, по его мнению, поборов с родителей на различные школьные нужды, но не нашел поддержки у местных властей. После этого он решил идти в политику.
Выдвигаться в городскую думу Медведев решил от КПРФ. По одномандатному округу он проиграл кандидату от "Единой России" Ирине Горбуновой — директору той самой школы, в которой учился его сын. Вместе с тем в городскую думу Медведев всё-таки прошёл — по партийному списку КПРФ.
"Помогло "Умное голосование", благодаря которому КПРФ получила почти 20%, из-за чего место Медведева в списке неожиданно стало проходным", — писало издание "Новая вкладка".
Несмотря на статус депутата, Сергей Медведев, по его словам, сразу после начала полномасштабного российского вторжения в Украину начал публиковать антивоенные посты.
— Я делал это в завуалированной форме, но мои посты сразу же становились известны большому количеству людей, — говорит он. — Я публиковал их вечером, чтобы они хоть до утра доживали. А на утро меня уже вызывали в местное отделение КПРФ "снимать стружку".
Какое-то время на Медведева, по его словам, давили лишь по партийной линии. Так произошло и после того, как он подписал антивоенный манифест "Коммунисты и социалисты против братоубийственной войны".
— На следующий день меня в очередной раз вызывают в КПРФ, спрашивают: "Что это такое?" Я говорю: "Это петиция против войны. Вы понимаете, что есть общечеловеческие вещи, против которых невозможно быть нормальному человеку? Как можно быть за войну? Это ненормально", — вспоминает Медведев.
Силовики же, по его словам, до какого-то времени его "не трогали, но держали на карандаше".
Ситуация резко изменилась 31 декабря 2023 года, когда депутат опубликовал во "ВКонтакте" пост, в котором в очередной раз выступил против войны в Украине и фактически назвал Владимира Путина "тварью" и "чудовищем".
— После новогодних каникул — 11 января 2024 года — меня, как обычно, вызвали в крайком КПРФ, но разговор в этот раз шел уже совсем на других тонах, — вспоминает собеседник "Idel.Реалии". — Закрыли за мной дверь, заперли её на ключ, а ключ спрятали. Пытались вытащить мой телефон прямо у меня из кармана. Требовали поставить подписи под заявлениями о выходе из партии и снятии с себя депутатских полномочий. Я ничего подписывать не стал, но, в общем-то, еле-еле оттуда вышел. А уже на улице мне на телефон стали приходить сообщения с угрозами.
В тот же день, 11 января, Медведева исключили из КПРФ, а ещё через два дня — из партийной фракции в гордуме. Однако, расставшись с КПРФ, он по-прежнему симпатизирует левым взглядам.
— Какое-то социальное равенство, я считаю, возможно только при реализации левых идей, — убежден экс-депутат. — Но, разумеется, КПРФ — это отнюдь не левая партия. Какая же она левая? Я вообще даже не знаю, как классифицировать нынешнюю КПРФ. Она пресмыкается перед всеми. [Геннадий] Зюганов постоянно крестится, в церкви ходит и совершенно лоялен к нынешней власти.
"Я взял небольшой рюкзак с вещами и поехал прочь из города"
Бывший депутат рассказывает, что после событий 11 января его осведомленный знакомый посоветовал ему "срочно уезжать из России".
— Он сказал, что мне даже в квартиру сейчас возвращаться нельзя. А у меня с собой даже никаких документов не было, кроме депутатского мандата. Поэтому я к вечеру всё же прокрался в свою квартиру, взял небольшой рюкзак с вещами и поехал прочь из города, — вспоминает Медведев.
Уже после отъезда он узнал, что на него возбудили уголовное дело. По какой именно статье — бывший депутат не знает до сих пор.
— Когда я уезжал, то оставил все старые телефоны дома, завел новый аппарат, — рассказывает Медведев. — Связывался по нему только по поводу "Блаблакара". Сначала доехал до Екатеринбурга, потом до Челябинска, а когда оттуда поехал до Троицка, то вообще выключил телефон и был совершенно без связи. Когда пересек границу с Казахстаном, то зашел в интернет, чтобы восстановить свои аккаунты и прочитать последние новости. Вижу, про меня уже пишут, что я уехал из России и нахожусь в международном розыске. По какой статье УК — непонятно. И до сих пор я этого не знаю, но думаю, что если уголовное дело было заведено, то, возможно, из-за моих антивоенных высказываний.
Медведев опасался, что его могут задержать в Казахстане по запросу России и даже экстрадировать, поэтому предпочел побыстрее покинуть эту страну.
— Казахстанскую границу я перешел пешим порядком, затем добрался до города Костанай (до 1997 года — Кустанай — "Idel.Реалии"), а оттуда поехал поездом в Астану. Из столицы Казахстана я уже вылетел в Грузию.
Уже после отъезда, первого марта, Минюст России признал Сергея Медведева "иностранным агентом". Седьмого марта суд в Перми признал его виновным по статье о "неуважении к власти" (часть 3 статьи 20.1 КоАП РФ) и оштрафовал на 50 тысяч рублей. 19 марта суд вновь оштрафовал Медведева на 50 тысяч по той же статье.
"Я выживал самостоятельно, очень тяжело"
Направляясь в Грузию, Сергей Медведев, по его словам, сначала не строил никаких планов и не раздумывал, оставаться ли там надолго или перебираться куда-то дальше.
— Уехал туда, потому что нужно было куда-то уехать. А когда я прилетел в Тбилиси, то вообще не знал, что мне делать и в каком направлении двигаться дальше. Одно только понимал — в Россию я обратно вернуться уже не могу. В общем, прямо потерян был, — вспоминает собеседник.
Первое время он жил в Тбилиси. По словам Медведева, через несколько дней после прилета в Грузию у него заблокировали российские банковские счета, а до конца срока действия загранпаспорта оставалось около трех месяцев.
— У меня были с собой какие-то наличные деньги; мне их хватило на какое-то время, но не так уж надолго. Работы не было, всё было очень сложно и непонятно. Получить, скажем, туристическую визу в какую-то другую страну с таким загранпаспортом я уже не мог, просто не успевал.
Медведев переехал в Батуми, где ему дали адрес шелтера для политэмигрантов в поселке Чакви. Там он провел несколько дней, а затем решил всё-таки снять жилье в столице Аджарии.
Выживать ему пришлось, как он говорит, в одиночку.
— Для всех это разная ситуация, и, наверное, есть какие-то диаспоры, помогающие эмигрантам, но мне пришлось делать всё самому, — делится впечатлениями Медведев. — Я выживал самостоятельно, очень тяжело. Работал на стройке чернорабочим — носил камни, демонтировал стены, стяжку, грузил весь этот строительный мусор в мешки. Весь труд проходил в сырости, в холоде. Таким вот образом я прожил зиму и весну 2024 года.
К лету мужчина нашел более легкую, сезонную работу — в глэмпинге на окраине национального парка возле поселка Чакви.
— Я выполнял там все работы по обслуживанию глэмпинга и занимался этим до конца октября 2024 года. После этого я вернулся в Батуми, где опять периодически подрабатывал на стройках. Понятно, что официальной возможности трудоустроиться не было; бывало, что зарплату задерживали — и я оставался без денег. Мне пришлось перебраться из съемного жилья в социальное — в ночлежку с достаточно жутковатыми условиями. Словом, это была вторая тяжелая зима в Грузии, — говорит бывший депутат.
По словам Медведева, будучи в Грузии, он практически перестал вести свои социальные сети: "Я не видел возможности, что я могу рассказывать что-то людям, если я сам в таком, можно сказать, "пропащем" состоянии".
Тем не менее Медведев, по его словам, продолжал поддерживать связи с коллегами по "Комитету 2024", с которыми они зимой 2024 года пытались отменить регистрацию Владимира Путина кандидатом в президенты России.
Бывший муниципальный депутат рассказывает, что ещё весной 2024 года начал вести переписку с российскими правозащитниками из "Института имени Андрея Сахарова" на предмет переезда в другую страну.
— Переписка шла довольно долго, нужно было решать вопросы с моими документами, с визой и так далее, но к осени 2024 года мое досье уже было в МИД Франции. Я быстро связался с ребятами, которые уже уехали из России и попросил написать рекомендательные письма. Мы дослали эти письма в МИД — и в конце сентября мне сообщили, что мои документы приняты, нужно теперь ждать французскую визу. Ждал я ее девять месяцев.
Медведев сетует на то, что ему мало кто помог с рекомендательными письмами.
— Я обратился к нашим ребятам из бывшего Штаба Навального в Перми, с которыми я был знаком, с которыми я не раз общался, мы даже совместное видео когда-то записывали. Они мне ответили, что не будут писать такое письмо, поскольку я, по их словам, "ничего не говорил против войны". Я говорю им: "Слушайте, мои посты, мои интервью против войны можно легко найти в интернете. Разве вы их не читали?" Они говорят: "Нет, мы ничего об этом не знаем".
Экс-координатор бывшего Штаба Навального в Перми Сергей Ухов в беседе с "Idel.Реалии" отмечает, что активисты в Telegram-канале "Пермь 36,6" "как раз очень много писали о Сергее и его высказываниях и даже делали с ним интервью".
— Я очень хорошо отношусь к Сергею и знаю его лично, но не могу выдать ему рекомендательное письмо как координатор Штаба, так как мы выдаем такие письма в рамках подтверждения, что человек был волонтёром или сотрудником, участвовал в жизни Штаба, принимал активное участие в его деятельности и так далее. Сергей, при всём уважении, этого не делал. Писать то, чего не было, мы не можем, — констатирует Ухов.
Он уточняет, что 98% запросов к ним "поступает от непубличных людей, обычных волонтеров, которые участвовали в жизни Штаба и у которых нет иных доказательств того, что им грозит опасность в России".
— Сергей же — депутат, публичное лицо, у него прозрачный и очевидный кейс, — резюмирует Ухов.
Когда Сергей Медведев ещё был в Грузии, к нему приехал сын Максим.
— Первый год в Грузии я жил один, поскольку, будучи там на птичьих правах, без обещанной визы, не рисковал вызывать к себе детей, — говорит политэмигрант. — Но я заранее подавал заявление на французскую визу не только на себя, но и на сына, поскольку уже была договоренность, что он поедет со мной. Когда стало ясно, что визы будут, бывшая супруга привезла Максима ко мне — и так мы прожили с ним в Грузии полгода. У него, кстати, тоже была проблема с загранпаспортом, поскольку он у него был пятилетний, без биометрии, а Франция пускает только с биометрическими паспортами. Но нам обоим дали разовые проездные документы.
Медведев добавляет, что сын согласился поехать с ним во Францию, поскольку "на него всё равно продолжало оказываться давление".
— Вся история с сыном, напомню, была первична — весь мой путь в политику произошел именно из-за истории с его школой, с моим столкновением с системой образования. А из-за моих антивоенных высказываний давление на сына в школе усилилось ещё больше — и шансов продолжать обучение в России, я считаю, не оставалось, — рассуждает Медведев.
Ранее издание "Новая вкладка" рассказывало, что, по словам Медведева, сын после начала войны на асфальте около одного из местных ТЦ мелками написал: "Слава Украине", из-за чего отца вызвали в полицию.
— Ну вот так высказался ребёнок, 11 лет ему было, — говорил Медведев. — Я уж не знаю, сколько они [полицейские] энергии затратили, но сразу его вычислили.
"Поначалу у меня был какой-то страх, чувство неопределенности. А сейчас все хорошо"
18 сентября 2025 года Сергей Медведев и его сын Максим прилетели в Париж.
— В первые дни у нас прямо катастрофически не хватало ни на что времени, — рассказывает политэмигрант. — Пока мы находились в столице страны, нужно было оформить много документов, в том числе по будущей работе, поскольку нам дали визу с возможностью трудоустройства. Надо было также решать вопрос, где, в какой школе Максим будет учиться.
Сейчас Медведевы живут в небольшом городе Ньор в департаменте Дё-Севр, в 420 километрах от Парижа. Побережье Атлантического океана находится от них всего в 60 километрах.
— Город наш не такой большой, но он, как я узнал, является четвертым финансовым центром страны после Парижа, Лиона и Лилля. Действительно, тут очень много банковских офисов, страховых и консалтинговых компаний, благотворительных фондов — словом, организаций, которые связаны с оборотом ценных бумаг или денег.
Уровень жизни в Ньоре, по словам политэмигранта, вполне приемлемый: "Цены в магазинах, если сравнивать с Грузией, примерно такие же. В ресторанах так же — за 20 евро на двоих можно шикарно посидеть".
Одна из социальных организаций в Ньоре предоставила Медведевым небольшую квартиру, где они сейчас и живут.
— Поначалу после приезда у меня был какой-то страх, чувство неопределенности, — говорит Сергей Медведев. — А сейчас всё хорошо. Единственное, что пока не разрешено, — это проблема со школой для Максима. В социальной организации нам сказали, что поскольку город небольшой, то загруженность школ весьма велика. Пообещали попробовать подыскать место в школе в каком-нибудь близлежащем городке, где в школах посвободнее. Если найдут, то, возможно, мы переедем туда.
Сам политэмигрант, по его словам, хочет получить новое высшее образование: "Очень хочу пойти учиться, несмотря на возраст. Прямо вот большое желание есть поступить в какой-нибудь вуз, если будет такая возможность. Изучать биологию, генетику, что-то в этом роде".
"Война — это страшное дело"
В конце 1980-х-начале 1990-х годов Сергей Медведев служил в армии — сперва в советской, потом в российской, в том числе в спецназе.
"В спецназе он прослужил почти три года, — писала "Новая вкладка". — На Первой [российско-] чеченской войне получил медаль "За отвагу".
О службе Медведев вспоминает по-разному.
— Служба в армии мне нравилась не потому, что нужно выполнять чьи-либо приказы, а потому что это во многом связано с возможностью совмещать работу и спорт, который я очень любил. В спецназе это как раз совмещается. А вот выполнять те или иные приказы, которые не очень гармонируют с тем, что ты думаешь, мне, конечно же, не очень нравилось.
О своем участии в Первой российско-чеченской войне политэмигрант говорит не очень охотно, но не скрывает своих мыслей по этому поводу.
— Я не очень хорошо отношусь вообще к войне, а к этой войне — тем более, — констатирует Медведев. — Как я думал о своей службе в то время? На тот момент, наверное, были другие мысли. Я тогда достаточно ещё молодой был. Меня не посещали мысли, что я являюсь каким-то оккупантом. Такого не было. Я считал, что, в принципе, что-то нужно делать, потому что в Чеченской Республике происходили ужасные вещи — и их нужно было каким-то образом пресекать. А насколько всё это правильно было с моей стороны, сложно сказать.
Под "ужасными вещами" Сергей Медведев имеет в виду "ситуацию в Чечне в начале 1990-х годов".
— Там ведь была не только война. Это был полнейший бардак. Если взять нынешнюю Чечню, сейчас это такая процветающая республика. В то же время — да, картинка [оттуда] очень красивая, но республикой управляет очень жесткая, очень деспотичная натура [Рамзан Кадыров]; ужасно, что там творится. Но, в принципе, люди, по большому счету, живут нормально. Они не ходят на какие-то разбомбленные рынки, не ходят по руинам, не ищут продукты питания. А было ведь именно так в первой половине 1990-х, когда мы там были. И очень хотелось, чтобы из этого кошмара республика вылезла.
Немного поразмышляв, Медведев говорит, что "нашел аналогию, которая может объяснить [его] ощущения во времена Чеченской кампании".
— Вспомним события на Юго-Востоке Украины 2014 года. ВСУ пытались восстановить конституционный порядок в Донецкой и Луганской областях. С какими мыслями и ради чего украинские ребята рисковали своими жизнями? Вот примерно такие же вопросы и ощущения были и у меня тогда, во время войны в Чечне. Вероятно, мое восприятие той действительности было сильно искажено мощнейшей пропагандой, которая активно работала в России и в те годы, — рассуждает Медведев.
Отвечая на вопрос, можно ли сравнить российско-чеченскую войну и нынешнюю войну России против Украины, бывший депутат отмечает, что последняя "в разы больше, в разы кровавее".
— Война — это страшное дело. Если человек видел все эти ужасы войны, он с самого начала понимает, к чему это ведет. Я это видел. Поэтому, когда произошли события 2014 года, у меня был очень серьезный конфликт с родным братом. Он ликовал по поводу присоединения Крыма, по поводу Донецка и Луганска. Я говорю ему: "Слушай, это безумие какое-то. Ты понимаешь, что это конкретная аннексия, конкретное вероломное вторжение?" В общем, мы с ним по этому поводу очень серьезно конфликтовали. А с 2021 года — ещё война не началась — вообще перестали общаться.
По словам Медведева, он не нашел понимания и среди своих бывших сослуживцев по спецназу.
— Многие из них, уже будучи ветеранами, военными пенсионерами, поехали на нынешнюю войну с Украиной. Не знаю, зачем они это сделали. Может, за деньгами поехали… Я пытался разговаривать с особо близкими мне ребятами, которых я считал друзьями, писал, что не надо ездить на войну. Говорил им: "Не надо думать, что ты там какие-то подвиги совершишь и кому-то добро принесешь", — вспоминает Медведев.
"Смена курса в России может произойти очень быстро"
В Россию Сергей Медведев, по его словам, хотел бы вернуться, но "при определенных условиях".
— Конечно, не планирую оставаться за рубежом навсегда, — говорит он. — Но я поеду на родину, если там произойдет какая-то смена политического курса, естественно, после ухода нынешнего лидера [Владимира Путина].
Политэмигрант предполагает, что "смена курса в России может произойти очень быстро, в течение буквально нескольких дней".
— Я думаю, это будет очень быстрое развитие событий. Но, конечно, я поеду в Россию не сразу, а когда увижу, что в стране заработали демократические институты, — уточняет собеседник "Idel.Реалии".
Медведев приводит пример из недавней советской истории.
— У нас в Пермском крае раньше был лагерь для политзаключенных "Пермь-36". После его закрытия на этом месте проводился гражданский политический и культурный форум "Пилорама". Я туда ездил, смотрел на все эти бывшие бараки, места заключения. Этот лагерь был закрыт в 1988 году. Пришла отмашка с самого верха — мол, всё, у нас в СССР нет больше политзаключенных, всех нужно выпустить. Как мне рассказывали, тамошние охранники были просто в шоке: нам теперь что, с вышек слезть, ворота открыть, всех зеков распустить? А там сидели люди с большими сроками, политические противники режима. За ними следили 24 часа в сутки, ни с кем не давали общаться. И тут их камеры открывают и говорят: "Всё, извините, вы свободны". Да, так вот это и произошло, одним днем. И в будущем так же будет, — заключает Сергей Медведев.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
